BikerMotoziklov » 09 июн 2023, 15:13
Ч.5 Отдых сурового байкера.
(пишу сюда, потому что будет секс).
Севастополь, южная жемчужина Крыма. Город впитал в себя эпохи грандиозных событий, войны и разорения, расцвет и нищету, яркие и радостные события. Гуляя по его жарким улочкам чувствуешь себя дома, хоть бы и ни разу в нём не был до того. В каждом закуточке города памятник или доска, якорь или пушка. Чувствуется насыщенная прошлая жизнь, которая хочет поведать о том, что произошло на этом месте, кто здесь был и что когда-то делал.
*
Остановился я в каком-то доме отдыха, пансионате, видавшим лучшие времена. Да и не до роскоши мне было. Главное требование чистота и душ в номере. Перетаскав все свои рюкзаки на пятый этаж в номер, только сейчас я почувствовал, как же я зае**лся с этой дорогой. Навалилась дикая усталость и, кажется, поднялась температура. В душ! На ужин не пошёл, пил воду, доедал мятую булку, купленную ещё в Симферополе. Спал.
Очнулся более-менее к вечеру, а темнеет там рано, не как у нас. На огромном открытом настежь балконе паслись голуби, нагло забегая даже в комнату и курлыкая, будто-то ожидая подачки.
Я лежал, глядя в стремительно темнеющий потолок и вспоминал события прошедших дней с конца в начало. Вспомнил про пропущенный ужин. Жаль, поленился. Сейчас бы чайку...
Постучали робко в дверь. Ко мне ли? В полупустой гостинице-то, а к кому же ещё. Черт, я голый, оказывается. Накинул полотенце и прогрохотал по рассохшемуся паркету к двери, со сто раз меняным замком. Открыл не спрашивая.
- Здравствуйте. Вы на ужин не пришли, у вас всё хорошо?
На меня из коридора смотрело молоденькое прихорошенькое девчачье личико с широко раскрытыми глазами.
Я, право, опешил, и не сразу сообразил, что ответить, да и видок у меня был тот ещё.
- Доброе... вечер. А я... проспал, кажется, - промямлил я.
- Я Аня, - скромно потупив глаза сказала девушка. - У вас был такой вид, будто вам плохо.
- Я... у меня кажется температура, - продолжал тупить я, как вдруг её ладошка метнулась к моему лбу и я почувствовал, холод её тонких пальцев, прихватив их своей ладонью. Это произошло так внезапно, что у меня потемнело в глазах и на миг, показалось, что я проваливаюсь в какую то мягкую яму, устланную ватой и только лоб мой горит холодным огнём.
- У вас точно температура, я принесу вам какую-нибудь таблетку, так же нельзя. Надо было к фельдшеру обратиться, у нас в профилактории есть фельдшер, только она уже ушла домой...- продолжала щебетать она.
Я попробовал совладать с собой и взять инициативу в разговоре, но не тут-то было. Она вручила мне коробку из-под какого-то печенья в которой лежал "сухпай", то есть то, вероятно, что я не съел в ужин - сендвич с сыром, масло в миниконтейнере, белый хлеб, нарезанный наискось, яйцо, повидло, сок в коробочке и печенье. Аня тут же развернулась и полетела к лестнице, оставив меня совершенно обалдевшего от этого вторжения с печеньем и соком посреди коридора. Упавшее вдруг с моего пояса полотенце, как бы намекнуло, что пора, наконец, начать соображать и закрыть рот. И дверь.
*
Когда, через непродолжительное время она вернулась, то деятельно взялась меня спасать. За это время я успел одеться в шорты и футболку, побрить рожу и кое-как распихать по мешкам разбросанные вещи.
Мне были предложены разные порошочки-таблеточки на выбор, для снятия симптомов. Я выразил желание сожрать их все и сразу, за что был обозван диким и безответственным. Для начала надо выпить вот это, и потом, если не поможет, то вот это, мне понятно? Мне понятно. А понятно мне, что чем дальше, тем моё плохое самочувствие отходит на задний план, а дурацкая улыбка не слезает с лица. Что происходит то? Я влюбился сразу и бесповоротно. Оставалось только признать себя тяжелобольным и отдаться такому напору в полное подчинение.
Она студентка, учится на медсестру в каком-то техникуме, по ночам подрабатывает ночным администратором тут, но ночью тут тихо, народу никого. А вчера на пересменке заявился я, в глазах темень, шатаюсь, туплю, теряю вещи. Да, было, но вспоминается с трудом, похоже меня накрыло таки сильно, сказалась общая усталость от долгой дороги. А я с Питера, да, в документах написано, а она хотела бы туда поехать работать, когда отучится, а то в Севе работы нет или только в турсервисе, но это сезонно.
Она лопотала и лопотала, а я влюблялся всё больше и погружался всё глубже в её синеющие глаза, в которых могла утонуть вся Вселенная...
Мы болтали и болтали, печеньки были давно съедены, а разговоров было на сто лет вперёд.
С балкона пахнуло вечерним холодком.
- Может чайку, а, Ань?
-А у нас титан в столовой только утром греть будут, сейчас он пустой, - огорчилась почему-то она. - Зябко что-то.
"Зябко", откуда она такие слова берёт? Это мило до нельзя. Сразу захотелось спасти, согреть девочку, защитить от всех мирских бед и забот.
-У меня кипятильник есть, я принесу сейчас, вскочила она, метнулась к дверям, но я, поднявшись чуть раньше, перехватил её за талию и привлёк к себе приобнял. Её глаза оказались почти на уровне моих, так и маленькая всё же, как казалось раньше. Аня как-то выдохнула, но не отстранилась. Я заглянул в бездну её глаз, как в омут, поцеловал. Коротко, но нежно и с замиранием сердца ожидал... Чего? Оттолкнёт, разругается, ударит? Пусть, всё равно. Наши глаза пару мгновений смотрели друг в друга. Что видела она? После моих рассказов - дали дальние, дороги, леса и небо. Что видел я? Тёмный жаркий омут, искорки безумия и бесконечность девичьей тоски.
Её прохладная ладонь легла мне на щёку, а бёдра прижались ближе. Я привлек её к себе и наши губы слились в жарком поцелуе. Огонь между нами вспыхивал, как от жарко разгоревшегося костра. Наши движения стали отрывистыми и быстрыми. Тонкое платьишко было отброшено на комод, туда же полетела и моя футболка. Наши губы опять жадно встретились, что бы снова разойтись.
- Выключи свет, пожалуйста,- прошептала мне Анечка.
Боже, что там свет, да я готов луну выключить ради неё!
Свет погас, и в отсветах фонарей с улицы я увидел снятый миниатюрный лифчик в её руке. Другой рукой она прикрыла грудь и посмотрела на меня так доверчиво и ласково, что душа сурового байкера не выдержала. Я подошёл к ней, приобнял, а потом поднял на руки, придерживая под попу, так что её, ещё почти детские сисечки, оказались у моих губ. Я приник к нежному сосочку губами, развернулся и завалил нас на кровать. Я целовал, наслаждался её грудью и кожей. Мои руки скользили по её маленькой попе и ногам и это было как небесное снисхождение к моей утомившейся душе уставшего путника. Мы слились в единое целое и равномерно задвигались, захлёбываясь от счастья и радости. Она стонала и как бы отталкивала ладошками меня от себя, но при попытке отстраниться, вновь привлекала к себе. Жарко, как же жарко!
Долгое воздержание дало о себе знать, я приплыл довольно быстро, резким движением вышел из неё, излив горячее ей на животик.
Сел, и, рассматривая видимые только мне зеленовато радужные блики, стал искать, чем бы вытереть. Футболка пойдёт. Привстал за ней к комоду.
- Не уходи, - как-то испуганно сказала она мне в спину.
- Нет, что ты золотце моё, я никуда, я только с тобой,- запричитал я, поспешно протёр и укрыл нас одеялом. -Тебе холодно?- спросил, почувствовав, лёгкое напряжение её руки.
- Немного...
- Я согрею тебя...
*
Ближе к утру Аня выпорхнула из-под одеяла и исчезла в душе. Зашуршала вода, и я проснулся и потянулся, аж захрустели мышцы и доски не удобной кровати.
Как же жрать охота!
А вот и моё солнышка в полотенце.
-Мне смену сдавать, а потом я с мамой к бабушке поедем. Так что я только вечером опять приду.
- Приходи!!
Хотелось сказать напоследок какую-нибудь банальность. Что люблю, что целую, что жду. Но все эти слова из другого мира и для других людей.
-Пока! -подлетела, чмокнув в губы и упорхнула за дверь. Не успел даже за попку цапнуть, лишь ухватил край тоненького платьица.
-Пока, моя нежная, буду ждать, -сказал я уже в пространство.
Похоже я задержусь тут на подольше...
Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь...
Но расстраивоваться не следует. Мало кто ответит. Сбрось лет 25-30▬и ответишь. А щас не ответишь. А дочки твои ответят в 5 секунд 
отгадка 
За св. мысли стыдно. Ибо ты предположила, что, забанив Кота Василия на св. форуме, ты нанесёшь ему хоть какой-то ущерб 
Котам же не страшны даже мухоморы! 
