Советуем интересные книги

[evoFuente]

Идёшь к деве, к которой вообще ничего не чувствуешь, и получаешь целый час страстного секса...

- и да, я ведь предложил деве перед этим самой уйти... И даже это не сработало! Всё равно осталась!

[IVETTA]

"Борьба бобра с ослом в грузинской религиозной традиции закончится не апокалипсисом, а застольем с песнями. Когда тебя все любят, деваться некуда, приходится любить в ответ". (с))) Слава Сэ

[evoFuente]

"Борьба бобра с ослом в грузинской религиозной традиции закончится не апокалипсисом, а застольем с песнями. Когда тебя все любят, деваться некуда, приходится любить в ответ". (с))) Слава Сэ

- ДААА!!!

Но всё ещё гораздо хуже...

"Понтий Пилат – прокуратор Иудеи, грозно обращаясь к арестованному Иешуа, заговорил по-гречески:
"-Так это ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?"
Тут арестант опять оживился и ответил:
"-Я, игемон, никогда в жизни не собирался разрушить здание храма и никого не подговаривал на это бессмысленное действие....
-Множество разных людей стекается в этот город к празднику... – говорил монотонно прокуратор.... - Ты, например, лгун. Записано ясно: подговаривал разрушить храм. Так свидетельствуют люди".
-"Эти добрые люди," – заговорил арестованный, - "ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что эта путаница будет продолжаться очень долгое время." все из-за того, что Левий Матвей неверно записывает за мной. "Но я однажды заглянул в его пергамент с этими записями и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил".
В это утро у прокуратора нестерпимо болела голова. И глядя на арестованного мутными глазами, он мучительно вспоминал, зачем он здесь, и какие еще вопросы он должен задать . Немного поразмыслив, он произнес:
- "А вот что ты все – таки говорил про храм в толпе на базаре?" – хриплым голосом спросил больной прокуратор и закрыл глаза.
Каждое слово арестованного причиняло Понтию Пилату страшную боль и кололо в висок. Но арестованный, тем не менее, вынужден был ответить: "-Я, игемон, говорил, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм - истинной. Сказал так, чтобы было понятней.
-Зачем же ты, бродяга, смущал народ, рассказывая про истину, о которой не имеешь представления? Что такое истина?" В чем она?- В тупой вспышке ярости закричал П. Пилат, вызванной не столько словами арестованного, сколько невыносимой болью, раскалывающей его голову. При этом ему снова померещилась чаша с черной жидкостью.
"-Яду мне, яду."- стучало в его висках, причиняя невыносимую боль.
Преодолевая это видение и эту адскую боль, он заставил себя вновь услышать голос арестованного, который говорил:
"-Истина, прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня." Но мучения твои сейчас кончатся. Ну вот все и кончилось, и я этому несказанно рад,- благожелательно поглядывая на П. Пилата, заключил арестованный.
-Но есть еще и другая истина, о которой я говорил в толпе на базаре,– продолжал Иешуа.- Она в том, что люди избрали пагубный путь развития. Люди захотели быть независимыми, вместо того, чтобы быть во взаимосвязи, как единое целое друг с другом, с окружающей природой и Богом. Отделившись от единого целого, гармонично связывающего людей с природой и Богом, они мечтают и пытаются найти смысл и гармонию каждый в своем мирке, а также в совокупности всех их индивидуальных мирков, составляющих государство. Все эти мирки очень сильно ограничены несовершенством людского восприятия и далеки от истинности единого целостного божественного мира. Каждый такой мирок окрашен целой гаммой индивидуальных чувств и эмоций, таких как страх, зависть, злоба, обида, эгоцентризм, жажда власти.
П. Пилата поразили слова арестованного. Он привык, что с ним говорят почтительно и уважительно, пытаясь угадать, что он хочет от них услышать. А этот бродяга ведет себя так, как будто перед ним не великий и всесильный прокуратор иудеи, любой каприз которого может лишить его жизни, а один из простолюдинов на базарной площади.
Ошеломление и удивление от неслыханной дерзости заставили П. Пилата на мгновение забыть о мучительной головной боли. Но когда он о ней вспомнил, то был снова поражен и удивлен, так как головная боль прошла и перестала его мучить..."

[evoFuente]

А вообще-то, если серьёзно, то во всём этом определённо есть какой-то секрет...

[IVETTA]

Кстати: "Секретное. Даже тайное" от Славы Сэ почитай, душевно))

[evoFuente]

Кстати: "Секретное. Даже тайное" от Славы Сэ почитай, душевно))

- обязательно!

[evoFuente]

Кстати: "Секретное. Даже тайное" от Славы Сэ почитай, душевно))

- ахаха! Класс! Я в восторге!

[evoFuente]

Кстати, насчёт "душевного" - я иногда слушаю "Альтист Данилов" Владимира Орлова...

[IVETTA]

Кстати, насчёт "душевного" - я иногда слушаю "Альтист Данилов" Владимира Орлова...

Я как раз искала книгу на вечер. Не заскучаю?)

[evoFuente]

Кстати, насчёт "душевного" - я иногда слушаю "Альтист Данилов" Владимира Орлова...

Я как раз искала книгу на вечер. Не заскучаю?)

- надеюсь, что нет...

[evoFuente]

Народная общедоступная фонотека
секты свидетелей социализма
«Золотой век радиотеатра»

[IVETTA]

Мои любимые пластинки... Спасибо, родное сердце)

[evoFuente]

Мои любимые пластинки... Спасибо, родное сердце)

[KLASSIK]

Халил Рафати - Я забыл умереть

Автобиография американца индийского происхождения. История про наркомана, который имел возможность общаться со знаменитостями и легко налаживал с ними контакт. История о том, как он разрушил свою жизнь. Некоторые моменты в книге читаются тяжело, даже с отвращением..вы думаете, что знаете о наркотиках все,.ошибаетесь

Мне понравилось то, что человек смог себя преодолеть и заново начать жить, жть качественно.

[KLASSIK]

Том Хэнкс - Уникальный экземпляр. Истории о том о сем

Семнадцать историй, доказывающих, что двукратный лауреат «Оскара» Том Хэнкс не менее талантлив и как писатель.

«Мистер Хэнкс оказался настоящим писателем с большой буквы “П”, — рекомендует Стивен Фрай. — Одни рассказы в этой книге заставят вас хохотать в голос, другие — растрогают до слез»

Герои Хэнкса отправляются на Луну в самодельной ракете, застревают в Париже во время промо-тура блокбастера «Кассандра Рэмпарт III: Страх на пороге», раз за разом возвращаются в один и тот же день «Мира будущего» на нью-йоркской Всемирной выставке 1939 года, предпочитают компьютеру винтажную пишущую машинку…


Ольга Бушуева
руководитель PR-службы издательской группы «Азбука Аттикус».

«Его, конечно, вдохновляли его коллекции печатных машинок, печатная машинка — один из героев книги..."

[KLASSIK]

Коммунальные услуги.

Виктор был хорошим человеком. По крайней мере так говорили люди. А некоторые даже улыбались дольше двух секунд после того, как он заканчивал разговор и поворачивался к ним спиной, что, несомненно, свидетельствовало о том, что он действительно не самый худший человек в этом мире.

Как и у любого человека, у него были недостатки. Одним из самых неприятных была его забывчивость. Окружающие давно привыкли к тому, что он мог забыть поздравить их с днём рождения или каким-нибудь другим важным праздником. Но они не обижались на него, потому что знали, что он страдает от своего недостатка еще больше чем они. Так случилось и в этот раз. Когда Виктор вытащил из почтового ящика, в который он не заглядывал уже месяца три, пачку платёжек, он вспомнил, что уже давно не заходил в управляющую компанию и не оплачивал коммунальные услуги. Собравшись с мыслями и деньгами, он отправился платить по счетам.

***
- Здравствуйте, я оплатить хотел, - Виктор просунул голову в окошко так, как когда-то осужденные просовывали голову в отверстие гильотины - с легким недоверием и нехорошим предчувствием.
- Это очень хорошо, - ответил ему мужской голос.
Виктор поднял взгляд на кассира. Вместо Татьяны Михайловны - строгой женщины, которая всегда принимала оплату как татаро-монгольский хан - окидывая клиента пренебрежительным взглядом и отхлебывая из пиалы чай, в кресле сидел мужчина лет сорока.
- Вы новенький? - спросил Виктор, - никогда вас раньше здесь не видел.
- Можно и так сказать, - кивнул незнакомец, - что будете оплачивать?
- Да вот... Накопилось здесь, - протянул Виктор несколько платёжек.
Мужчина взял бумаги и окинул их беглым взглядом.
- Так... Виктор...
- Иванович, - добавил "злостный неплательщик".
- Замечательно, Виктор Иванович, - приветливо улыбнулся мужчина, - раз уж так совпало, то я хотел бы предложить вам оплатить вашу душу. Как вы на это смотрите?
Виктор смотрел на это с нескрываемым удивлением, потирая затылок, которым он стукнулся о край окошка, услышав такое, слегка нестандартное в наше время, предложение.
- Что вы сказали? - переспросил он.
- Душу. Не хотите ее оплатить?
- Ааа... Душу! - оглядываясь по сторонам, нервно улыбнулся Виктор, - просто мне послышалось - "тушу". Поэтому я так и удивился. Вроде бы не толстый...
- Так что скажете?
- А где Татьяна Михайловна? - пытаясь перевести разговор на другую тему, спросил Виктор.
- Она в отпуске. Я пока что за неё, - не моргнув глазом, ответил мужчина, - так что?
Виктор немного помолчал, разглядывая кассира.
- Вы серьёзно мне это говорите? Про душу.
- Абсолютно.
- Так вы этот что ли... Дьявол?
- Нет, - спокойно ответил мужчина.
- А кто тогда?
- А больше нет вариантов?
Виктор почесал затылок.
- Ну... А кто еще может предложить оплатить душу?
- То есть, других предположений не будет? - нахмурился мужчина, - вам не кажется логичным, что кроме Дьявола, есть еще, как минимум, одна сторона, которой интересны людские души? К тому же, я не предлагаю купить вашу душу. Я предлагаю вам ее оплатить.
- То есть... То есть, я сам должен вам заплатить за свою же душу?
- Все верно, - кивнул мужчина.
- Но это как-то странно, на мой взгляд.
- Ничего странного. Я вам объясню.
Кассир поставил локти на стол и подпёр ладонями подбородок.
- Обладатели всех душ должны оплачивать ее эксплуатацию в зависимости от коэффициента света. У вас очень светлая душа. По шкале душевного света - восемь из десяти. Вы же оплачиваете аренду автомобиля в зависимости от его комфортабельности? Вот так и здесь. Ничего нового.
- Странно, - задумчиво произнес Виктор, - сколько раз я слышал такие истории, в них всегда за душу человека ему еще и доплачивали.
- А вы меньше слушайте такие истории, - улыбнулся кассир, - душу нельзя ни купить, ни продать. Но на ее носителя можно повлиять. Наши... коллеги из соседнего отдела, к сожалению, используют коррупционные схемы, подкупая носителей душ деньгами, властью и другими вещами, которые, при неправильном использовании легко загоняют коэффициент света в ноль. Естественно, в этом случае, душа списывается, как непригодная к дальнейшей эксплуатации и направляется на утилизацию. Они, как вы понимаете, как раз утилизацией и занимаются.
- Ну, это понятно, - произнес Виктор, - но почему я должен оплачивать свою душу?
- Наверное, я неправильно выразился. Вы оплачиваете не свою душу, а свет, который используется в ней. Поймите, как в этом мире, так и в другом, за свет нужно платить. Иначе мы просто его отключим и вам придется оплачивать совсем другие услуги...

- И как я могу его оплатить? Чем?
- У нас большой выбор платежных систем, - мужчина достал из ящика стола журнал и принялся его листать, - к примеру, можете оплатить болезнью. Как вам такое?
- Как-то не очень, - поёжился Виктор.
- Может быть, невзаимная любовь? - перелистнул страницу кассир.
- Да уже поздно, - пожал плечами молодой человек, - я уже женат.
- Так это замечательно, - оживился мужчина, - любовью супруги тоже можно расчитаться.
- Это как?
- Она влюбится в другого.
- Нет уж, спасибо, - хмыкнул Виктор, - этого еще не хватало...
- А как вы смотрите на патологическое невезение?
- Очень плохо смотрю. Я подозреваю, что эта функция уже была включена у меня по умолчанию с самого начала.
- Вполне возможно. У вас же душевный свет не десять из десяти. Поэтому кое-что, как вы верно заметили, уже входит в стандартный пакет.
Кассир перевернул еще несколько страниц каталога.
- Есть еще возможность расплатиться муками совести.
- А это как?
- Будете переживать из-за каждого пустяка и думать, что вы во всём виноваты.
- А в чем подвох?
- Никакого подвоха, - пожал плечами мужчина, - попробуете и сами поймёте, что это такое.
- Что-то не хочется, - покачал головой Виктор, - звучит очень просто, но что-то мне подсказывает, что это не самый лучший выбор.
- Дело ваше. Я всего лишь предлагаю варианты... Может быть, согласитесь на излишнюю доверчивость или меркантильных друзей? Или, к примеру...

- Да хватит уже! - не выдержал Виктор, - пошутили и хватит! Что за чушь вы несёте?
Мужчина спокойно закрыл каталог и, положив его на край стола, взглянул на молодого человека.
- То есть, вы не хотите оплачивать свет?
- Да что за бред? Я пришел к вам заплатить за обычный свет! Понимаете? Обычный! Сколько там с меня?
- Ну, что же... Это ваше решение. С вас четыре восемьсот, - быстро ответил кассир.
- Вот, возьмите, - Виктор отсчитал купюры и протянул их в окошко, - чеки бросьте, пожалуйста, в почтовый ящик. До свидания!
Смерив взглядом кассира и покрутив пальцем у виска, он развернулся и, громко хлопнув дверью на прощанье, вышел из кабинета.

***
- Что у вас здесь творится? - Виктор толкнул дверь и переступил через порог соседнего кабинета.
Темноволосый кассир поднял голову, и, прищурившись, посмотрел на клиента хитрым и оценивающим взглядом.
- Что вы имеете в виду?
- У вас в соседнем кабинете сумасшедший сидит какой-то! - принялся размахивать руками Виктор, - я хотел заплатить за свет, а он несет какую-то чепуху про какие-то души, коэффициенты и вообще... Странный он какой-то. Вымогал из меня оплату за какой-то душевный свет.
- Я надеюсь, вы ему не заплатили за него? - засмеялся кассир.
- Нет конечно!
- Вот и хорошо, - блеснул глазами мужчина и потёр ладони, - у вас ещё какие-то вопросы?
- Да, - немного успокоился Виктор, - за воду я могу здесь заплатить?
- Конечно можете. А еще за транспортировку, огонь и утилизацию, - буркнул кассир себе под нос.
- Что вы сказали?
- Я говорю - за лифт, газ и вывоз мусора тоже можно оплатить у нас. Проходите, присаживайтесь...

©ЧеширКо

[KLASSIK]

Оказалось, что одно из орудий батареи, двадцатичетырехфунтовая пушка, сорвалось с цепи. Это, быть может, одно из самых больших несчастий, какое только может произойти на военном судне, находящемся на полном ходу, в открытом море. Пушка, сорвавшаяся при такой обстановке с цепи, сразу превращается в какое-то чудовище. Обыкновенная машина вдруг становится диким зверем. Эта грузная масса катится на своих колесах, отскакивает, как бильярдный шар, перекатывается при боковой качке, погружает нос судна в воду при килевой, носится туда и сюда, останавливается как бы для размышления, снова принимается катиться, переносится с одного конца судна на другой, вертится, ускользает, прячется, становится на дыбы, бьется обо все вокруг, все ломает, истребляет, убивает. Это таран, разбивающий корпус судна по своему капризу; ужаснее всего то, что корпус – деревянный, а таран – чугунный. Мертвая материя освободилась; раб сломал свои цепи и принялся мстить; давно сдерживаемая злоба, заключающаяся в этой твердой материи, вдруг как бы прорывается наружу; она как бы потеряла терпение и торопится наверстать упущенное. Ничего не может быть ужаснее ярости неодушевленного предмета. Пришедший в исступление чурбан приобретает гибкость барса, тяжеловесность слона, ловкость мыши, настойчивость секиры, неожиданность шквала, быстроту молнии, мрак гробницы. Подобная машина имеет десять тысяч фунтов веса, а прыгает, как детский мяч. То она кружится, как волчок, то носится во все стороны. И что с ней поделаешь? Как с ней справиться?

Виктор Гюго - Девяносто третий год

[KLASSIK]

Ремонт

- Здравствуйте!

На стойку передо мной лёг увесистый серебристый мешок, виденный уже не раз. Один из стандартных чехлов, в которых принято транспортировать киборгов, запчасти и киборгов, превратившихся в запчасти.
Клиент уже успел примелькаться – низенький, щуплый, на глазах очки в металлической оправе, костюмчик мышиного цвета. Занятно, но именно он, а не какой-нибудь монструозный амбал, похожий на разрисованную железобетонную сваю, каждый раз приносил мне вдребезги раздолбанных «куколок». Его вопросительный взгляд из-под белёсых бровей меня пугал.
Я кивнул, поздоровался, привычно надел резиновые перчатки, включил ультрафиолетовую лампу и расстегнул мешок.
- Твою мать… - не хотелось ругаться вслух, но я не сдержался. Никогда доселе такого не видел.
Хрупкая блондинка, которую я за последние полгода уже несколько раз латал, в этот раз была просто уничтожена.
Выбит глаз – вместо него зияет пустой разъём с обрывками шлейфа, нет половины зубов, волосы частью сожжены, а частью выдернуты. На загорелой коже, пробуждавшей похоть с одного взгляда видны ожоги от сигарет – особенно много на груди и сосках. О том, что творилось в районе влагалища и ануса, не хотелось и говорить. Месиво. Просто грёбаное месиво. Как будто он пытался туда шар для боулинга запихать.
И на всём этом – ярко светящиеся в ультрафиолете пятна. Мерзость.
- Вы б отмыли её, - скривился я.
- Я отмывал.
- Ультрафиолет не врёт, - я указал рукой на распростёртое тело и посмотрел на очкарика, который в синюшном свете выглядел ещё более жутко. - Но даже если б она и была чистой, я не взял бы её. По ней будто грузовик проехал. Вам проще купить новую.
- Нет, не проще, - синий очкарик смотрел на меня, не моргая, и от этого мурашки бежали по коже. – Я хочу, чтобы вы восстановили её.
Я выключил лампу, чтобы не было так жутко и понял, что нахожусь с этим извращенцем один на один. В моей мастерской – маленькой, полутёмной, пропитанной табачным дымом и сыростью, никого больше не было.
- Вы понимаете, что дешевле будет купи…
- Понимаю! – раздражённо прервал меня посетитель. – Я. Хочу. Её. Сколько скажешь – столько и заплачу.
- В таком случае приходите, когда отмоете её как следует, - решительно сказал я, указав на выцветшее объявление, распечатанное на листе А4: «Андроидов сдавать в чистом виде». Мне не нравилось его отношение, поэтому хотелось повредничать.
- У тебя проблемы, приятель? – сказал он, скривив тонкие губы.
- Нет, сэр, никаких проблем. Но правила есть правила, - я включил истукана. Это помогало при обслуживании подобных клиентов, но почему-то внутренне я был уверен, что в этот раз не старая хитрость не сработает.
- Так если проблем нет, то просто возьми и почини мою грёбаную куклу, - снова этот взгляд: как будто смотришь в два стеклянных стакана
- Простите, сэр. Не могу, сэр, - я включил в свою речь столько «сэров», сколько мог.
Никогда не пробовали пистолетный ствол на вкус? И не пробуйте, он отвратителен. Чёртов очкарик оказался быстр, как гремучая змея.
- У. Тебя. Проблемы. Приятель? – он умел расставлять точки между словами так, словно я не слышал его, а читал. Каждую из них, он, словно гвоздь, вбивал мне в мозг. Без напряжения, а привычно, как бы само собой – чувствовался огромный опыт.
Я попытался произнести «нет», но язык оказался плотно прижат, поэтому пришлось покачать головой. Даже в моей продуваемой всеми ветрами мастерской стало жарко. Я мгновенно вспотел. Зубы отбивали мелкую дробь о металл.
- Тогда не вижу причин, почему бы тебе не взять и не отремонтировать мою красотку прямо сейчас. Ты согласен?
Вопрос был поставлен не совсем корректно, поэтому я секунду промедлил перед тем, как кивнуть. Конечно, я согласен. Со всем согласен, чёрт подери, только не надо стрелять мне в рот.
- Я посижу, - сказал клиент, после того, как повесил снаружи табличку «закрыто» и занял небольшой стул, предназначенный для тех, у кого поломка была пустяковой и устранялась за пару минут.
Пистолет куда-то исчёз.
- О… - я прочистил горло перед тем, как ответить. – Окей. Сэр, - добавил я, решив, что уважения много не бывает.
В иное время я потратил бы на ремонт этой прелести пару дней, но оказалось, в дурацких бизнес-книжках пишут правду и главное – это мотивация.
Аккуратно раскрутить, снять грудную пластину с титьками, проверить, в порядке ли нервные цепи. Дзынь! Ещё одна неприятность - позвоночник перебит. Дьявол, что он делал с этой крошкой?.. Я чуть не выругался, но, покосившись, увидел, что очкарик снова глядит на меня своим немигающим взглядом змеи. Он казался ещё более холодным из-за очков. Кстати, зачем они ему в век контактных линз и протезов?.. Никогда не задумывался об этом.
Пайка, сборка-разборка, установка «шин» на костях, полная замена вагины и ануса (внутри осколки стекла, вот же больной урод), вставка зубов и глаза (он не будет видеть, ну да и чёрт с ним, никто не заметит), а также устранение других мелочей типа многочисленных вмятин от ударов.
Я творил чудеса. Виртуозно паял, восстанавливал нервные цепи при помощи медной проволоки, заменял отсутствовавшие запчасти при помощи старых проводов и древних плат: короче, собирал её, как сам Господь, наверное, собирал Адама из праха. Руки не дрожали, чувство времени пропало. Очень хотелось жить. И не смотреть в сторону идиота с пушкой.
Наконец, с внутрянкой было покончено, и я вздохнул с облегчением. Осталось самое простое – кожа. Разогреть на электроплитке флакон, залить повреждённые места, разгладить, высушить феном… Готова красотка. Не идеально, но чёрт с ним. Я посмотрел на часы – циферблат говорил, что с момента прихода психа ко мне в мастерскую прошло четыре с половиной часа.
Я шумно выдохнул, и это привлекло внимание извращенца.
- Всё?
- Да, сейчас включу, - кивнул я. Один конец провода в голову, другой – в мой комп. Странно. Я нахмурился. Устройство найдено, но не определено, хотя в прошлые разы такого не было.
Я вручную прописал путь к голове «куколки», припоминая идентификатор, но у неё там ничего не было. Верней, было – во встроенной памяти куча мусора: битые банки, какие-то странные архивы и файлы с незнакомыми расширениями. Сознание бедной «куколки» было раскурочено не меньше, чем её тело.
- Ты что, перепрошивал её? – спросил я.
- Да. А что?..
- Господи, зачем?.. – уже произнеся эти слова, я спохватился. Ремонтник во мне оказался быстрее, чем благоразумный парень, не желавший никого злить.
- Какое тебе дело, как я развлекаюсь?.. – меня как будто обдали ледяной водой из ведра.
- Никакого, сэр, - я поспешно отвернулся к компу.
В голове вспыхнула страшная мысль.
Если этот урод развлекается, ломая «куколок» и калеча им мозги, то ничего не помешает ему пристрелить до кучи и меня. Да, ничего не помешает мне обратиться в полицию после его ухода. И он знает об этом. Поэтому, уверен, стоит мне сказать, что его игрушка работает, меня не ждёт ничего, кроме пули в башке.
По крайней мере, будь я психом, вроде него, я не стал бы подставляться.
Мозги лихорадочно работали в то время, как я искал нужную прошивку. У меня перед глазами проплывали десятки имён: Долл, Клара, Сью, Кэнди. Но нет, всё не то. Шлюхи не спасут меня от смерти.
- Какую прошивку вы хотели бы, сэр? – уточнил я.
Извращенец задумался, мечтательно улыбаясь.
- Давай ту, которая будет сопротивляться.
Хм. Это можно. Я изо всех сил постарался сдержать торжествующую улыбку.
Спустя ещё четверть часа «куколка» открыла свои прекрасные голубые глаза, один из которых я собрал буквально по крупицам, и встала на ноги, едва слышно жужжа мотором в левом колене, которое я так и не смог по-человечески заизолировать.
- Сделано, сэр.
Очкарик посмотрел на меня так, что по спине пробежали мурашки.
- М-можете проверить, - зубы снова предательски застучали, показывая мой страх.
- Проверить – это можно, - он обошёл куклу со всех сторон, оценивая работу. Наконец, остановился, рассматривая лицо взглядом столь сальным, что у меня началась изжога.
- Какая-то она неэмоциональная… Дрянь! – вскрикнул он и залепил «куколке» пощёчину. Верней, он думал, что залепил, потому что машина быстрым и точным движением перехватила его руку.
- Ух ты! – ухмыльнулся клиент. – Это хорошо. Хорошая сучка, – он дёрнул рукой. - Отпусти меня!
Прошла две секунды с момента, как клиент отдал команду, но «куколка» так и не пошевелилась. Он посмотрел на неё, потом на меня и сразу всё понял. Ладонь метнулась за пистолетом, а я, как ошпаренный, нырнул под стойку, крича во всю глотку: «Фас!»
Вопль, раздавшийся после моего приказа, слышали, наверное, во всём районе.
Сразу же выглянув, я увидел, как «куколка» взяла руку своего бывшего хозяина и лёгким движением сломала пополам. Из ткани пиджака и мясного месива выглянула заострённая белая кость, грубой формой похожая на копьё первобытного человека. Ткань костюма напитывалась чёрной кровью, а очкарик орал, как бешеный. «Куколка» склонила голову и коротким взглядом, не занявшим и половины секунды осмотрела его лицо.
- Нет! Нет! Не-е-ет! – заверещал он, но крик быстро оборвался: шлюха-робот лёгким и грациозно-сексуальным движением завязала его тело в тугой узел, не обращая внимания на оглушительный хруст костей, треск ткани и кожи, хрип и клокот.
«Куколка» в два счёта разорвала своего хозяина на куски и чуть было не убила меня обезображенной до неузнаваемости головой, отлетевшей в сторону со скоростью пушечного ядра.
Боевая программа, которую я разрабатывал для Луиджи и его головорезов, сработала.
Я остался наедине с созданной мной богиней войны – прекрасной, обнажённой, окроплённой кровью жертвы. Она повернулась и, уперев тёмно-красную ладошку в идеальный бок, уставилась на меня единственным рабочим глазом, ожидая приказов.

© Юрий Силоч

[KLASSIK]

— Ты действительно думаешь, что человек поднялся в результате эволюции выше животных?
— Конечно, — ответил я. — А разве нет?
— Нет, — сказал он. — Он опустился гораздо ниже. Сегодня только ушедший от дел миллионер может позволить себе образ жизни животного: жить на природе в самых подходящих для организма климатических условиях, много двигаться, есть экологически чистую пищу, и при этом вообще никогда ни о чем не волноваться. Подумайте: ведь никто из животных не работает.
— А белочки? — спросила Гера. — Они ведь собирают орехи.
— Милая, это не работа. Вот если бы белочки с утра до ночи впаривали друг другу прокисшее медвежье говно, это была бы работа. А собирать орехи — это бесплатный шоппинг.

© Виктор Пелевин

[KLASSIK]

Молчаливый таксист.

Еду в такси. Таксист, такой, знаете, типичный таксист. Он, наверное, родился сразу большим, волосатым, в кепке и за рулем. Едем. Таксист молчит.

Вот тут каждый должен воскликнуть: «Не верю! » Не бывает молчаливых таксистов.

Вот и я еду и удивляюсь. Смотрю на таксиста. Он на меня. Молчит.

Может обиделся? Может теперь принято сначала платить? Может он посланец внеземной цивилизации? Не может таксист молчать!
— Жарко сегодня, — это я пытаюсь жарой растопить лед.

Кивает. Но молчит. — Видел футбол? Когда уже наши так научатся…

Машет отрицательно. Не видел? Или не научатся? Молчит.

Надо же.

Беру беспроигрышную тему: — Гаишники совсем охренели.

Вздыхает, кивает, бибикает, мол, охренели не то слово.

Едем.

Вдруг просыпается рация: — 92й, ты где?

Таксист мне, хриплым шепотом: — Скажи, что подъезжаем к вокзалу. У меня, — показывает, — горло болит.

Я так и говорю в рацию.

Рация: — А что с голосом?
— Горло болит.
— А почему акцент русский?
— Сильно болит.

Таксист ржет. — Что, — спрашиваю, — мороженое или пиво?

Таксист покраснел и прошептал: — Караоке…